Глава Антинаркотического союза: у реабилитации наркозависимых нет национальности

Российская некоммерческая организация Национальный антинаркотический союз на протяжении более 10 лет создала сеть реабилитационных лагерей в России и различных странах мира, а с 2017 года продвигает свои инициативы на площадке ООН. О сути этих идей, уже заинтересовавших представителей международных профильных организаций, а также о сотрудничестве в деле борьбы с наркозависимостью с такими странами, как США и Украина, с которыми у России в последние годы сложно складываются отношения, рассказал в интервью ТАСС председатель правления Национального антинаркотического союза Никита Лушников.

— Никита Вячеславович, в середине марта вы участвовали в 61-й сессии Комиссии ООН по наркотическим средствам в Вене, в начале апреля – в мероприятии высокого уровня по предупреждению наркопреступности в Нью-Йорке. В чем была цель вашего участия в этих мероприятиях и сумели ли вы найти поддержку у иностранных партнеров?

— С марта прошлого года мы начали активно участвовать в работе “на полях” ООН. Начали с Вены, со знакомства с Управлением ООН по наркотикам и преступности [УНП ООН], с его руководителем Юрием Федотовым. Мы сразу получили в его лице хорошую поддержку. Он дал нам возможность рассказать о себе и показать себя.

Перечисленные мероприятия мы использовали, чтобы показать результативную работу реабилитации [наркозависимых] в России. Несколько месяцев назад в Вене мы выступали с проектом, который сейчас активно продвигаем от нашей страны. Он взял свое начало с международной парламентской конференции, которая прошла 4 декабря 2017 года на площадке Государственной Думы, где собрались представители 43 различных стран. Там мы выступили с предложением создать новый проект под названием World without drugs. Он сможет объединить мировые сообщества, работающие по системе drug free.

Мы хотим создать эту площадку, чтобы она существовала вместе и дополняла существующие системы заместительной терапии, потому что опыт соседних с нами стран, Украины и Белоруссии, в которых эти программы действуют, показывает, что их участники так и не отказываются от метадона, хотя это является целью таких программ. Тем самым мы наладим мост для взаимодействия и уберем темы для споров, которые были до недавнего времени, между нашей страной, не приемлющей программы метадоновой терапии, и другими странами. Таким образом, будут диалог и взаимодействие, а не споры о том, какая из этих двух программ лучше.

В Нью-Йорке я участвовал в мероприятии высокого уровня по предупреждению наркопреступности и развитию спорта. Нам есть, что об этом рассказать. Спортивная ресоциализация активно развивается в нашем Национальном антинаркотическом союзе. К сожалению, в последнее время из-за распространения синтетических наркотиков контингент тех, кто их употребляет, значительно помолодел. Наркотические вещества зашли в школы и ВУЗы, а с молодыми людьми, от 14 и выше, работать значительно сложнее. Поэтому несколько лет назад мы пришли к необходимости работать через спорт. С помощью участия в соревнованиях молодежь гораздо легче ориентировать на здоровый образ жизни и долгосрочную ремиссию. Об этом опыте мы рассказали в Нью-Йорке на конференции 9 апреля.

— Вы получили поддержку от других организаций – участников, Управления ООН по наркотикам и преступности в вопросе реализации программы World without drugs на конференции в Вене?

— Можно констатировать, что на площадке ООН мы видим тот формат, где страны с радостью поддерживают друг друга. Исполнительный директор УНП ООН Юрий Федотов поддержал нас, он направил представителей своего управления в наши [реабилитационные] лагеря. Они вернулись с очень положительными оценками.

На венском мероприятии мы также увидели полную поддержку и взаимодействие со стороны Венского комитета неправительственных организаций по наркотикам. Все входящие в его состав организации начинают с нами контактировать. Мы уже даже планируем совместные мероприятия.

Нас ввели в состав Венского комитета неправительственных организаций по наркотикам и мы являемся полноправными членами этого комитета, имеем право голоса и выдвижения инициатив. Мы работаем над получением статуса в ЭКОСОС (Экономический и социальный совет ООН – прим. ТАСС), потому что хотим активно работать от лица нашей страны.

В Нью-Йорке ситуация была чуть хуже, он дальше, и нас там так хорошо не знали. Но после мероприятия к нам подошла руководитель отделения УНП ООН в Нью-Йорке Симоне Монасебян и предложила тесное сотрудничество, потому что увидела тот формат, который мы предлагаем.

— То есть в вашей работе вы ориентируетесь, прежде всего, на европейских и американских партнеров?

— Да, мы стараемся брать этот вектор. В этих странах наиболее активно работают программы заместительной терапии, которые навязываются и нашей стране. До недавнего времени Россия просто сдерживала этот напор. Однако мы выступили с нашей инициативой World without drugs, предложили ее министру иностранных дел РФ Сергею Лаврову, и он поддержал ее. Она заключается в том, чтобы не осуждать другую сторону [заместительную терапию], а показать свой успешный опыт другим странам. Европа и США – наиболее серьезные площадки, где эту идею можно активнее всего продвигать.

— Вы упомянули Украину и Белоруссию. С ними и другими странами СНГ ведутся какие-то совместные проекты?

— Конечно, мы достаточно активно и тесно работаем с Белоруссией, у нас есть филиалы в Минске, Гродно и Бресте. С Украиной отношения натянутые ввиду политической ситуации, но мы приглашаем их на все наши мероприятия. Представители украинского реабилитационного сообщества стараются принимать в них участие. У реабилитации наркозависимых нет национальной принадлежности и политической ориентации, мы объединяемся в борьбе против одного врага.

— Вы упомянули Сергея Лаврова. Насколько я знаю, он посещал некоторые мероприятия Национального антинаркотического союза. Как выстраивается ваше взаимодействие с российскими государственными органами, поддерживает ли МИД РФ вашу работу на международной арене?

— Сергей Викторович посещал [в 2017] году наш Крымский терапевтический лагерь, потом лагерь в Одинцово, где одновременно проходила большая международная антинаркотическая конференция, в которой приняли участие представители ООН и ряда стран. Министр своими глазами увидел, что нам удалось сделать за 13 лет работы в России и еще в семи странах, где реализуются наши программы. Министр поддержал нас, мы даже с юмором называем его министром иностранных и антинаркотических дел. За полтора года он сделал для нас больше, чем все профильные ведомства за 10 лет.

Реабилитационное сообщество сегодня в России не относится к какому-либо ведомству и развивается хаотично. Поэтому мы хотим скоординировать деятельность реабилитационных центров и помочь тем самым государству.

С министерством иностранных дел мы работаем очень тесно. Наши выступления в ООН сопровождаются сотрудниками МИД в странах, куда мы приезжаем. Через МИД мы налаживаем контакты с общественными организациями других стран, на которые у нас нет своего выхода.

— Вы сказали, что работаете в других странах. В чем необходимость выходить за пределы России?

— Мы стараемся развиваться, потому что приходится констатировать факт роста наркомании среди наших соотечественников в зарубежных странах. В Соединенных Штатах, например, президент впервые в истории заявил о героиновой эпидемии. Это открытое признание большой проблемы.

На территории США все больше штатов легализуют некоторые наркотические вещества. Я видел в магазинах американских городов в продаже опиумный мак, а из него можно за 15 минут сделать сильнодействующий препарат, который со второго-третьего употребления приводит к тяжелейшей форме зависимости.

У мигрировавшего в 1990-е годы поколения наших соотечественников родились дети, и многих из них никто не уберег. Открытие наших программ в других странах было не нашей инициативой и не инициативой правительств этих стран, а инициативой соотечественников, которые находили нас через интернет, просили наладить программы [реабилитации[ у них в городах и поддерживали нас в этой работе, пока на нее не обращали внимание местные власти, которые, видя результат, тоже включались в эту работу.

Конечно же, мы работаем не только с соотечественниками, но и с местным населением.

— В каких странах удалось реализовать ваши программы?

— Мы результативно работаем в Израиле, где много наших соотечественников, в США мы ведем работу в двух штатах, в Атланте и в Сиэтле, открываем информационно-консультативный центр в Лос-Анджелесе. Два больших наших центра работают в Таиланде, они больше для людей, которые хотят полной анонимности. Мы работаем также в Германии, Абхазии, Белоруссии, даже на Украине.

С Украиной мы работали с самого начала, но сейчас она сильно отдалилась, хотя мы стараемся, чтобы политические моменты не влияли на нашу работу. Они иногда посещают наши мероприятия по возможности, но мы сами туда не ездим давно, чтобы не вызывать лишние вопросы.

— А в США не встречаете противодействия?

— Когда мы были в Нью-Йорке 9 апреля пришлось напрячься – оказалось, что надо выступать без переводчика, без видеосюжета. Как раз представители МИД очень помогли подготовить выступление на английском. С большими трудами мы смогли убедить госпожу [руководителя отделения УНП ООН в Нью-Йорке] Симоне помочь нам показать видеосюжет о нашей работе. Зато потом она сказала, что мы ведем большую работу и она не знала, что такая работа ведется в России. То есть мы добились своего результата – определенной узнаваемости. Надеюсь, что это выступление смягчит то напряжение, которое мы почувствовали в Нью-Йорке.

Что касается местных властей в штатах, в которых мы работаем, то они видят результат, и мы не встречаем каких-то препятствий в нашей работе.

Беседовал Владимир Костырев

Источник – ТАСС:

http://tass.ru/opinions/interviews/5170936